ИВАНОВ
Георгий Владимирович (1894, имение Студёнки Ковенской губ. – 1958, Йер, Франция, перезахоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем в 1963), русский поэт, критик. Родился в семье потомственных военных; был отдан на обучение в кадетский корпус, но вопреки семейной традиции с ранней юности посвятил себя литературе и связал жизнь со столичной богемой (которую позже живописал в беллетризованных мемуарах «Петербургские зимы», 1928). В 1910 г., ещё будучи кадетом, впервые выступил в печати, опубл. стихотворение и рецензии на сборники З. Н. Гиппиус, И. Ф. Анненского и М. А. Волошина. На непродолжительное время Иванов сблизился с эгофутуристами, но вскоре попал под влияние Н. С. Гумилёва и был принят в «Цех поэтов».Стихотворения, вошедшие в первые лирические сборники Иванова «Отплытье на о. Цитеру» (1911), «Горница» (1914), «Вереск» (1916), выдержаны в акмеистической манере: их отличает «прекрасная ясность» языка и зрительная чёткость образов, безмятежная описательность и наивный эстетизм, уводящий поэта в стилизованный мир декоративных красот и книжной экзотики. Эти и последующие поэтические книги, изданные Ивановым до отъезда из России в 1922 г., – «Сады» (1921), «Лампада» (1922) – создали ему репутацию искусного версификатора, лишённого, однако, эмоциональной напряжённости и глубины.
В 1920–30-е гг. творчество Иванова претерпело «судорожное перерождение» (Р. Гуль): из искусного стихотворца, воспевающего саксонский фарфор и живопись рококо, он вырос в «первого поэта эмиграции», сумевшего с обнажённой искренностью передать «душевную тревогу и трагический скептицизм своих современников» (Ю. Терапиано). Уже сборник «Розы» (1931) демонстрирует отход поэта от игриво-декоративной лирики петербургского периода с её нарядной вещественностью и узким идейно-тематическим диапазоном. Наряду с традиционно-романтическими темами двоемирия и «вечной любви» в сборнике звучит тема ностальгии по канувшей в небытие дореволюционной России, которую осложняют мотивы одиночества, апатии, душевной опустошённости, влекущей за собой мысль о самоубийстве либо выливающейся в нарочито-циничный и эпатирующий нигилизм (как, напр., в стихотворении «Хорошо, что нет царя…»). В соответствии с новым мироощущением меняется и образный мир ивановской лирики: последовательно дематериализуется, утрачивает предметную конкретность и живописную красочность. Немногочисленные реалии внешнего мира, попавшие в поле зрения автора и представленные стёртыми поэтизмами книжно-романтического стиля – розы, звёзды, ветер, сияние, лёд, весна, сумрак, закат, – приобретают значение ёмких и неисчерпаемых символов, соответствующих различным настроениям и психологическим состояниям лирического героя.
В эмоциональной палитре предвоенного и послевоенного творчества Иванова (поэма в прозе «Распад атома», 1938; сборники «Отплытие на остров Цитеру», 1937; «Портрет без сходства», 1950; стихотворные циклы «Дневник» и «Посмертный дневник», 1958) господствует чувство безысходного отчаяния и экзистенциального ужаса, окрашенного в тона горькой иронии и лишь изредка просветлённого музыкой надежды и хрупкой веры в «счастье, нам от Бога данное». Лирический герой «позднего» Иванова – человек кризисного времени, с болезненной остротой переживший крушение некогда незыблемых и общезначимых ценностей, потерявший не только родину, но и внутреннюю цельность, вкус к жизни, веру в собственную творческую силу, способность «соединить в создании одном прекрасного разрозненные части».
Уже при жизни считавшийся в литературном мире эмиграции крупнейшим рус. поэтом 20 в., Иванов умер в нищете, в доме для престарелых. Его творчество, долгое время недоступное российскому читателю, получило признание на родине лишь в кон. 1980-х – нач. 1990-х гг.